> Вера внутри и вера вовне

> Потеря веры и ее фанатичность есть вещи одного порядка. Фанатизм всегда прост, очевиден для носителя, горяч по своему настроению. Достигается это за счет отрицания сложности жизни и неоднородности человечества. Когда религиозный фанатизм проявляет решительную любовь и заботу, мы имеем дело не с любовью к человеку, а с любовью к концепции. К этому приближается и любовь к образу Божию в человеке или любовь к ближнему в модели, где ближний — неопознанный Христос (нередкий тип изображения Иисуса Христа в мировой литературе).

> Полноценная <утрата> веры с точки зрения духовной практики есть восприятие Бога как священной абстракции. Он перестает быть личным «Ты», данным субъекту в переживании, и превращается в возвышенное понятие типа «гармонии», «величия» и т.п., ради которых можно умереть и убить. Природа выветривания Бога полностью аналогична забыванию близких: когда мы долго не видимся с человеком, его образ постепенно размывается и сокращается до нескольких характерных черт.

> Во внутреннем пространстве человеческой души, причастной Богу, фанатизм и атеизм есть явления внешнего порядка, то есть нечто «для других». Экзистенциальная, подлинная вера в этом контексте есть созерцание Бога в хаосе себя и мира, она раскрывается в своей готовности к восприятию непредсказуемого Бога (ср. образ ветра в Ин.3:8).

> Здесь было бы уместно привести несколько свидетельств о вере мыслителей экзистенциального направления. Например, для датского мыслителя Сёрена Кьеркегора вера есть стремление к несхватываемому Богу. Философ определяет экзистенцию как «бытие-между»: человеческое существование имеет промежуточный характер между отчаянием бессмыслицы и прыжком веры за грань абсурда. Прыжок веры принимает бессмысленность мира, отходя от комфорта авторитетных догм. Остается только Бог и отраженное в Его глазах человечество.

> Известный философ и психолог Карл Ясперс проповедовал свободную от догматизма так называемую философскую веру. О ней он писал подкупающе просто: «Подлинная вера есть акт экзистенции, сознающий трансценденцию в ее действительности».

> Знаменитый философ и богослов Мартин Бубер подчеркивал чрезвычайную важность равнозначности «Я» и «Ты», а также события живой «Встречи» и «диалога с Другим». В любой встрече «Я–Ты» Бубер признавал присутствие Бога. Бог появляется через других людей, когда двое воспринимают друг друга как уникальную, исключительную личность. В эти моменты люди могут почувствовать сакральность бытия.

> Богослов и философ Пауль Тиллих видел сущность веры в ее ненадежности — она ненадежна в той мере, в какой «предельность» и «бесконечность» принимаются человеком. Ненадежность веры невозможно устранить, ее можно только принять — мужеством. Там, где есть возможность провала, необходим риск, любому риску сопутствует сомнение, таким образом, вера включает в себя сомнение; Тиллих предлагает рассматривать сомнение не как отрицание веры, а как ее элемент.

> Русский религиозный философ Семен Франк писал: «Вера есть некое состояние сердца, а не какая-либо мысль нашего ума» (Свет во тьме). По мнению Франка, никакого полноценного «Я» вообще не существует до «встречи» с «Ты».

> Американский психотерапевт, один из основателей экзистенциальной психологии Джеймс Бьюдженталь резюмировал: «Все мы ищем Бога. Атеисты и агностики не меньше, чем богомольцы. Мы можем отказаться от этого поиска не больше, чем остановить поток нашего сознания. Наши мысли неизбежно сталкивают то, что есть, с тем, чего мы желаем, и вскоре мы уже представляем себе, какими мы могли бы быть, и, таким образом, вступаем на путь поисков Бога. Я верю в то, что поиск Бога совпадает с глубочайшими стремлениями человека к его собственному бытию» (Наука быть живым).