> Написать эти небольшие размышления меня побудило то, что часто на исповеди люди переживают по поводу повторяемости «повседневных» грехов. Когда человек причащается каждое воскресенье (что, собственно, является нормой) и, согласно сложившейся у нас традиции, еженедельно исповедуется, то возникает следующая проблема. Большие, или «смертные» грехи мы, слава Богу, совершаем не часто. Верующий человек, осознанно живущий в Церкви, как правило, избегает таких грехов как убийство, воровство, разбой или прелюбодеяние и им подобных. Но сколько бы ни каялся человек в грехах «мелких», ему кажется, что от них избавиться совершенно невозможно, и ворох этих грехов тянется за человеком от исповеди к исповеди. И однажды человек задумывается: а всё ли в порядке, когда я каждую неделю на исповеди говорю об одном и том же? Как я могу обещать на исповеди не возвращаться к прежним грехам, зная, что эти грехи опять повторятся? И как тогда мне надеяться на спасение?

> Тут нужно сказать честно: да, никто из нас не перестанет грешить до самой смерти. И скорее всего, не победит до конца свои «привычные» грехи. Если бы условием нашего спасения была безгрешность — не спасся бы никто.

> Парадокс: все люди, составляющие Церковь Христову — грешники, и при этом все они свою Церковь называют «святой» («Верую во едину, святую… Церковь»). Значит, святость Церкви — нечто иное, чем совокупность нравственного совершенства ее членов. Мы говорим: Церковь свята святостью Духа Святого, создавшего Церковь в день Пятидесятницы и всегда наполняющего ее. Однако, когда на литургии мы слышим возглас священника «Святая — святым» (что означает: Святые Дары — Тело и Кровь Христовы — для святых), то подходим к Чаше и причащаемся. Значит, наша святость — нечто иное, чем святость Духа Святого.

> Бог — Единственный, Кто может быть назван Святым Сам по Себе. Из людей только Богочеловек Иисус Христос никогда не грешил (вопрос о нравственной чистоте Божией Матери оставим за скобками наших размышлений, ибо она, по православному учению, не была совершенно свободна от греховности человеческого естества и так же нуждалась в Спасителе, как и мы). Святые угодники, которых Церковь канонизировала и к которым мы обращаемся в молитвах, не были безгрешными и не могли подумать даже, чтоб посчитать себя таковыми. Примечателен случай из жития аввы Сисоя Великого: когда он умирал, братия утешала его:

> — Авва! Тебе ли плакать? Ты ведь еще при жизни подвизался и вел жизнь добродетельную.

> Старец же отвечал:

> — Увы мне, грешному! Я не знаю, положил ли хоть начало покаянию…

> Каждый святой видит и знает свои грехи.

> Апостол Иоанн разделяет грехи на «смертные» и «не к смерти»: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех, но есть грех не к смерти» (1Ин.5:16-17). Такие «повседневные» или «несмертные» грехи не должны становиться для нас причиной отказа от Причастия или исповеди. Разумеется, мы не должны успокаиваться на том, что мы не можем побороть эти грехи. Дорогу осилит идущий. Наш путь должен привести нас в Царство Божие — и только там мы сможем стать безгрешными, когда Христос восстановит и преобразит наше естество, когда наша человеческая природа станет такой же, как человеческая природа Христа после Его Воскресения.

> А пока — жить, не ожидая, что сможем стать в этой жизни безгрешными, не стыдиться каяться, не бояться подходить к Чаше Жизни, но вкушать Тело Христово и видеть, «яко благ Господь».