> Основная  линия  истории  церковного  устройства  шла от внутреннего
> универсализма   к   внешнему.   Какую  бы  сторону  церковной  жизни
> первохристианства    мы    ни   изучали,    мы    должны    исходить
> из  евхаристической  экклезиологии,  а  не вносить в церковную жизнь
> позднейшее    понимание    Церкви.   Можно   отстаивать   законность
> и правильность современного церковного универсализма, который, может
> быть, неизбывен в условиях нашей жизни, но нельзя рассматривать его,
> как  изначальное  понимание   Церкви.   Нет   ничего  удивительного,
> что  церковная  жизнь  первохристианства  представляется  нам в ином
> свете,  в  иных  красках  и  тонах, чем она была в действительности,
> когда  мы  не  переносим  себя  в  нее, а рассматриваем ее под углом
> зрения наших современных понятий.

> Церковь  есть народ Божий, который Бог образовал для Себя во Христе.
> Взятая   в  этом  аспекте  Церковь  есть  стадо  Божие.  Идея  стада
> предполагает  служение пастырства в широком смысле; которое включает
> в  себя  служение  управления.  Противопоставление  Духа  и порядка,
> которое  мы  находим  в  современной  богословской  науке,  вытекает
> из  ложного  убеждения,  что  организующим началом в Церкви является
> человеческая воля.  В Церкви принципом устройства и порядка является
> Дух.  В  Духе лежит начало Церкви. Через Дух и в Духе живет Церковь.
> Дары  Духа  даются  не  сами   по  себе,  а  для служения  в Церкви,
> для  созидания  тела  Церкви.  Дух в Церкви не есть начало  анархии,
> а  организующий  принцип.  Поэтому  трудно представить себе что-либо
> другое,  что  находилось  бы  в таком явном противоречии с основными
> принципами  церковной  жизни,   как  гипотеза   разделения  служений
> на  благодатные и безблагодатные. Гипотезы вполне допустимы в науке,
> если они дают объяснение тем или иным фактам и явлениям,  но историк
> не  имеет права пользоваться гипотезами, которые являются выражением
> исторической    аберрации.    Они   не только  ничего  не объясняют,
> но  сами   ставят  мнимые,   а  потому  и  неразрешимые,   проблемы.
> Служение  пастырства  было  благодатным  служением,  и не могло быть
> иным.  Церковь  имеет полноту благодати — «omnis gratia», — и только
> ее,   а   потому   не  нуждается  в человеческом  моменте  для того,
> чтобы  управляться.  Мы  охотно  признаём  в  области догматического
> мышления  полноту благодати, которой обладает Церковь, но решительно
> не  желаем  осознать,  что  иных  начал,   кроме благодати,  не было
> в   первоначальной   церкви.   Если   в  последующие  эпохи  Церковь
> заимствовала  для  своей  жизни чужеродные ей начала, то надо отдать
> себе отчет,  когда и почему они проникли,  а не возводить их в норму
> и  переносить  в  те  эпохи, когда Церковь жила и действовала дарами
> Духа.

> Дары различны и служения различны, но Дух один и тот же. Тот же Дух,
> который  создавал  служения апостольства, пророчества и учительства,
> создавал  в  Церкви  служения  управления.  Разным  было  содержание
> служений,  а  потому  разным было и их значение. Служение управления
> было  самым  необходимым  для  жизни  Церкви,  без которого  Церковь
> не  может  существовать в эмпирической жизни. Без него не может быть
> Евхаристического  собрания, а без Евхаристического собрания не может
> быть Церкви.

> В   Евхаристическом      собрании      все      священнодействовали,
> но это священнодействие всех выявлялось через одного. Такова природа
> всякого    священнодействия   в  Церкви.   Приносящий  всегда  один,
> а   все   остальные   ему   сослужат.  На  Евхаристическом  собрании
> священнодействовал  тот,  кто  занимал  центральное  место  на  нём.
> Приносил  «благодарение»,   в  котором все участвовали,  всегда один
> и всегда один и тот же, но всегда совместно со всеми: ни народ Божий
> не    мог    священнодействовать    без   него,   ни   он   не   мог
> священнодействовать  без  народа,  т.к.  не только он, но и все были
> священниками Богу Вышнему.

> Не  следует  <умалять>  значение места  в Евхаристическом  собрании,
> а  особенно центрального места на нём. Значение этого места покоится
> на том, что на Тайной вечери оно было занято самим Господом Иисусом.
> Когда в первый раз первая Евхаристия  была  совершена  в Иерусалиме,
> то это место занял ап. Петр. Его теперь занимает епископ. <.....>

          -------------------------------------------------
         / См. тж.: Я.Кротов: ЦЕРКОВЬ - ОДИН СТУЛ ИЛИ ТРИ? \
          ---  с. Христ.Просвещ./rasylka/003/499.htm#0 ----
              \ _____________________________________ /

Желаю всяческих успехов!
редактор-составитель рассылки	mailto:mjtap@ya.ru
Александр Поляков	My ICQ # 112678438

*Если бы мы сначала сами испытывали себя, нас не осудил бы Бог.
Но когда Господь так нас судит и наказывает, Он исправляет нас,
чтобы не осудить вместе с остальным миром. ...
Что касается даров Духа, братья, я не хочу,
чтобы у вас было неправильное понимание. ...
Есть разные дары, но их дает один и тот же Дух.
И есть разные виды служения, но одному и тому же Господу.
И есть разные виды деятельности,
но во всех действует для всех один и тот же Бог.
Каждому дано проявление Духа для общего блага.
Одному Дух дает дар мудрой речи;
другому тем же Духом дается дар передавать знание;
третьему, тем же Духом — дар веры;
или дар исцелять болезни — тем же Духом;
или дар творить чудеса, или пророчествовать,
или различать, что от Духа, а что нет;
у этого дар языков, у того — истолкования сказанного на языках.
Но всё это совершает один и тот же Дух,
дающий разным людям разные дары по своему усмотрению.
Возьмем для сравнения человеческое тело —
оно одно, а органов в нём много,
но при этом все органы, хотя их много, составляют одно тело.
Таков и Христос — ведь все мы крещены одним Духом,
чтобы стать одним телом:
евреи и греки, рабы и свободные.
Всем нам было дано испить одного Духа.
Ведь тело состоит не из одного органа, а из многих.
Если нога скажет: "Я не рука, я не принадлежу этому телу",
разве от этого она перестанет быть частью тела?
Или если скажет ухо: "Я не глаз, я не принадлежу этому телу",
разве оно перестанет быть частью тела?
Если бы всё тело состояло из одного глаза, как бы оно слышало?
А если всё тело — ухо, как бы оно обоняло?
Однако Бог поместил все органы в одном теле
и каждому из них отвел место по Своему усмотрению.
Будь все одним органом, где же тело?
И вот в результате органов много, а тело одно.
Глаз не может сказать руке: "Я в тебе не нуждаюсь".
Или голова ногам: "Я в вас не нуждаюсь".
Напротив, те органы, которые кажутся наиболее слабыми в теле,
оказываются насущно необходимыми.
И те органы, которые кажутся наименее "почтенными",
их-то мы и укутываем наиболее тщательно.
И с самыми неприглядными обращаемся с наибольшей заботой,
какой не требуют более красивые.
Но Бог так соединил органы в теле,
чтобы придать достоинство тем из них, у которых вне тела его нет,
для того чтобы в теле не было разногласий,
а все органы заботились друг о друге.
И если страдает один орган, плохо и всем остальным.
Если в почете один орган, радуются этому и все остальные.
Вы все вместе — Тело Христа.
Каждый из вас — один из его органов и часть Тела.
В Церкви Бог, во-первых, назначил апостолов,
во-вторых — пророков, в-третьих — учителей;
потом идут те, кому дана сила творить чудеса;
потом — дар исцелений;
потом - помощи, руководства, дар говорить на неведомых языках.
Разве все апостолы? Все пророки? Все учителя? Все творят чудеса?
У всех дар исцелений? Все говорят на языках?
Или все способны их истолковывать?
(1Кор.11:31-32;12:1,4-30)