> Следующий тезис очень важный и, конечно же, связан с предыдущими: Человек – это источник религии. Он выше субботы, выше всякого предписания. Выше «Бога», потому что «Бог» – это всегда то, что нарисовал для себя человек. «Если кто-либо, увидев Бога, понял то, что́ он видел, – не Его он видел, а что-либо сущее и познаваемое; Бог же в Своём сверхъестественном бытии превосходит ум и сущее, и потому вообще не есть ни что-либо познаваемое, ни что-либо существующее». {Дионисий Ареопагит. «Письмо Гаю монаху».}

> Для иудея суббота – это не просто важный день недели, это – самая главная религиозная заповедь. За непочитание субботы убивали (Исх.31:14). Суббота – «завет вечный» (Исх.31:16). Суббота была действительно по-настоящему общенародным днём, который понимали все. Но Христос говорит, что человек выше субботы (Мф.12:1-15; Мк.3:1-6; Лк.6:1-11). Это означает, что человек не должен подстраиваться под религию, потому что человек есть источник религии.

> Христос в 7-й главе Евангелия от Иоанна говорит, ссылаясь на Иоиля (3:18): «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут ре́ки воды́ живой» (Ин.7:38). Речь здесь идёт, конечно, о даровании духовном, о том, что человек является источником живой религии. Вот он идёт по улице, и из него исходит религия, а не так, что он идёт и думает: «Где там религия? Вон там храм стои́т, значит, там – больше религии, а здесь – меньше». Нет. Человек – это источник святыни. Когда самарянка спрашивает Его, на каком из двух мест поклоняться Богу, Его ответ – не там и не там: «Приходит час, и теперь есть, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине; ибо и Отец ищет, чтобы такими были поклоняющиеся Ему» (Ин.4:23). Речь идёт о том, что человек есть точка поклонения. Человек есть ходячий Иерусалим и Гаризим, и все священные горы вместе.

> Потому Иисус не признавал конфессиональных различий. Близкими для Него оказываются самаряне из Сихема, женщина сирофиникиянка, римский сотник, вера которого выше, чем вера любого в Израиле. Христос хвалит веру человека, который не собирается обрезываться и быть иудеем. Это очень важно – Христос смотрит в сердце человека, а не на его религиозные отличия. Неслучайно Иисус подчёркивает, что левит прошёл мимо, и священник также. «Сотворивший милость» (Лк.10:37) лучше правоверного.

> В измерении Христа, мы живём не в мире невидимых смыслов, которые мы должны нащупать. Может быть, кто-то вместо подлинного смысла нащупает ложный, кто-то упрётся головой в угол, как черепашка, и начнёт там пробуксовывать до конца жизни и т.д. Нет, смысл исходит от нас, потому и Царствие Божие – внутри нас! (Лк.17:21)^*. В апокрифическом Евангелии от Фомы 2-3 стих об этом же. {Ев. от Фомы, 2-3: «Иисус сказал: Если те, которые ведут вас, говорят вам: Смотри́те, царствие в небе! – тогда птицы небесные опередят вас. Если они говорят вам, что оно – в море, тогда рыбы опередят вас. Но царствие внутри вас и вне вас. Когда вы позна́ете себя, тогда вы будете познаны, и вы узна́ете, что вы – дети Отца живого. Если же вы не позна́ете себя, тогда вы в бедности и вы – бедность».} Всё может стать высоким смыслом. В евангельском сюжете с поеданием колосьев та же идея (Мф.12:1-6). Зёрна, которые запрещено кушать в субботу, кушать можно, потому что человек «больше храма» и всех предписаний (Мф.12:6). И дистанция между Богом и человеком сокращается.

> Давайте негативный смысл возьмём. Дистанция между Богом и человеком от кого исходит? По тексту Ветхого Завета она исходит от Бога. Иисус показывает нам, что она исходит от человека, и каждый раз, когда человек сокращает эту дистанцию, Христос это одобряет. Помните, женщина, которая была кровоточивой лет восемнадцать? Она не имела права прикасаться, потому что она нечистая, но подумала, что имеет: «Если я прикоснусь к краю одежды, я исцелюсь». Она придумала себе дистанцию короткую, и так оно и случилось. И Христос хвалит её за смелость интерпретировать Тору́ наоборот!

> Притча о добром самарянине тоже решает вопрос о дистанции. Кто есть ближний? Кто ближе всего ко мне? Оказывается, ближе всего тот, о ком ты думаешь, что он дальше всего. Дистанцию выставляем мы.

> Блудница умывает ноги Христу, а фарисеи-собеседники говорят: мол, если бы Он знал, что это за женщина прикасается к Нему… Но Он хвалит её и в результате оказывается, что она правильно делает, когда сокращает дистанцию. Да, она – такая-сякая, но от человека исходит пространство, в котором он может достичь Бога!

> Если мы считаем, что от нас до Бога – как до Луны пешком, то это нами выставленная дистанция, она от нас исходит. Людям так легче считать себя в безопасности.

> В этом плане, если от нас исходят все смыслы и все таинства (как протопресвитер Николай Афанасьев писал, что община является источником всей христианской сакраментологии), то я бы предложил таинство объятий. Подумайте, сколько прекрасных, глубоких, подлинных, настоящих чувств люди переживают во время простых объятий (обнимашек). Какую огромную гамму, в том числе возвышенных чувств, люди переживают во время танца.

> Если мы вспомним православных Танзании, Руанды, Уганды, Кении, которые танцуют во время Литургии, мы что-то поймём о мире, где можно постулировать собственную сакраментологию. Мы поймём, что можем танцевать пред Богом, как Давид. Это я решил. И Бог, Который любит меня, будет танцевать вместе со мной. И это тоже я решил. Потому что я являюсь источником возвышенного смысла и сакрального пространства для нас с Богом. Это я позволяю Богу быть со мной, а Бог-то всегда хочет быть с нами. Поэтому мы можем Его отставить подальше и сказать: «Иже еси на небеси, и ближе не подходи…». А можем сказать: «Я в Тебе, и Ты во мне!» Как Христос, молясь: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин.17:21), вбирал людей в это Троическое Единство.